Forum Bonsai & figures

 

   Немного истории. Родина бонсай - Китай, а не Япония.  Бонсай на китайском языке звучит (пэн-тин, а не пэн-цай). Первые изображения миниатюрных ландшафтов с деревцами и камнями датируются временем правления династии Хань - 200 годом до н.э. В Японию эти шедевры великой китайской цивилизации попали значительно позже, лишь в средние века, в период позднего Камакура (1249-1382 гг.). Японские монахи, поехавшие в Китай изучать буддистскую философию, вместе с буддизмом привезли в Японию искусство создания бонсай. В Японии бонсай сразу стал привилегией богатых, ведь только богатый человек мог себе позволить тратить столько времени, на создание живого чуда.

 

***


Большую роль в становлении бонсай 盆栽 как искусства, как национальное явление в Японии, сыграл император Мейдзи 明治天皇,
 который был талантливым поэтом и знатоком-экспертом бонсай. В годы его правления (1867–1912 гг.)
 выращивание бонсай возводят в ранг искусства и появляется термин «художественный бонсай».

 


 

***

«Человек видит дерево, в его мозгу возникает изображение будущей формы этого дерева,
и человек начинает реализовывать свою концепцию. Дерево, однако, делает лишь то,
что может сделать, и скорее погибнет, чем сделает что-то такое, чего деревья не делают,
или сделает в более короткое время, чем пристало дереву.
Поэтому формирование бонсай всегда является компромиссом и сотрудничеством.
Человек не может сам создать бонсай, как не может этого сделать и само дерево.
Все должно происходить на принципах сотрудничества и понимания,
а это требует долгого времени… С помощью проволоки, воды и света,
прикрывая тканью, сажая траву, забирающую воду, закрывая обшивкой корни,
человек объясняет дереву, чего от него хочет. Если указания достаточно ясны,
дерево откликнется на них и будет послушно. Почти…
Это самая медленная скульптура в мире, и порой возникает сомнение,
кто тут является скульптором — человек или дерево…»
— Т. Старджон «Медленная скульптура»

   Статья Вероники Домогацкой, искусствоведа. Фарфор - красивое и надежное вложение денег. Хрупкие произведения искусства приносят владельцам в среднем 20% годовых. Причем ценятся не только старинные изделия, но и достаточно «молодые». А недавно внимание коллекционеров стал привлекать и китайский фарфор времен «культурной революции». Он достаточно редок, и, учитывая стремительный рост интереса к восточному искусству в России и к этому фарфору в Китае, стоит предположить, что цены на него начнут стремительно расти. Агитационный фарфор изобрела революция. Великая французская революция 1789 года. Тогда за тарелку с изображением королевской лилии можно было поплатиться головой, а сторонники переворота раскладывали свою скудную снедь на приборах, украшенных фригийским колпаком. Как ни печально, но во время революций, несмотря на то что они истребляют миллионы граждан, еды почему-то не становится больше. Не была исключением и так называемая «культурная революция» в Китае (1966-1976). «Большой скачок» и последующий провал экономики в сочетании с массовым уничтожением «врагов народа» обошелся стране в сто миллионов жизней. С культурой боролись на совесть - тщательно, планомерно, как и все, что делается трудолюбивыми и субординированными китайцами. Трудно поверить, но в эти годы уничтожались как идеологически вредные не только ценнейшие рукописи, книги, произведения декоративного искусства, но и уникальное оборудование. Работал только один фарфоровый завод в городе Цзиндэчжэне - по значимости аналог Санкт-Петербургского императорского завода в России. Все остальные были закрыты, разрушены, разогнаны... Коллектив выдающихся художников, искусных мастеров, носителей двухтысячелетней традиции, выполнявших заказы царствующего дома, в полном составе вывезли на «перевоспитание» в глухую деревню. Вернуться к работе им разрешили через три года, когда стало ясно, что завербованные на их место «революционные элементы» ничего путного создать не в состоянии... Уцелевшие как могли приспосабливались к новым условиям. Нет нужды говорить, что надругательство над искусством неизбежно привело к деградации. Под заклинания «Долой ревизионистов!», «Если враг не сдается, его убивают!» исправно ваялись аляповатые фигурки счастливых хунвэйбинов, солдат революционной армии, персонажей коммунистических опер, написанных женой Мао Цзэдуна - Цзян Цин. Интересно, что сам «Великий кормчий» предпочитал тончайший высококачественный фарфор, расписанный традиционными (прославившими Китай с XVI века, со времен правления династии Мин) сюжетами - пионами, лотосами и рыбками. Или его собственными портретами и изречениями... В последние пять-семь лет вновь, как и в конце XVII века, вернулась мода на китайское искусство: собирать его стало престижно, цены на произведения художников ХХ века растут, а уж на старинные шедевры Срединного государства и вовсе взлетели до небес. Как и советский агитанционный фарфор, фарфор времен «культурной революции» постоянно дорожает, и это неудивительно. За десятилетие голода и репрессий было произведено довольно ограниченное количество изделий - как изготовлять, так и покупать было почти некому. К тому же весь ассортимент производился вручную - адский, поистине китайский труд, особенно если учесть, что среди «агиток» встречаются и гигантские живописные панно, и монументальные скульптуры метровой высоты. После смены политического курса тысячи предметов изымались из партийных резиденций, всевозможных коркомов и ревкомов и намеренно уничтожались. Кое-что уцелело за границей - немногочисленные подарки дружественным компартиям... Однако в Китае есть энтузиасты - собиратели ярких статуэток, изображающих, например, Мао Цзэдуна во френче или любимом купальном халате за столом в ходе беседы с Цзян Цин или на лимузине «Хунци» («Красное знамя») плечом к плечу с министром обороны Линь Бао, позже исчезнувшим в перепетиях борьбы за власть. В коллекции одного из самых известных собирателей, Фань Цзяньчуаня из провинции Сычуань, 8 тысяч фарфоровых фигурок и композиций, в числе которых подлинные идеологические шедевры: фарфоровый хунвэйбин, попирающий ногой «перерожденца» из интеллигентов, бодрая бригада трудящихся верхом на серебристой боевой ракете, герои революционных произведений: «седая девушка» и «храбрый боец» Дэй Фэн - «стальной винтик Председателя Мао», оставшийся ему верным и после смерти. Скоро в Пекине появится музей памяти событий «культурной революции» и эти фигурки, панно и тарелки займут свое место в его экспозициях. Ну а в найше стране китайский социализм в государственных музеях не увидишь - из-за обострившихся в 1950-е годы отношений между КНР и СССР. В наши дни в России существует лишь одно крупное частное собрание Константина Доценко и Маргариты Баржановой, насчитывающее более 300 предметов. Знаменательно, что свой первый экспонат Константин выменял в Китае в начале 1980-х на кусок колбасы, а из всех вещей 1970-х годов только две вазы по качеству сопоставимы с произведениями старых мастеров. Расписаны они на традиционный сюжет «100 играющих мальчиков», только над симпатичными детьми в старинных одеждах развевается флаг «культурной революции»...